Рыцарь
Алексей Алексеевич Алексеев был настоя-
щим рыцарем. Так, например, однажды, увидя
из трамвая, как одна дама запнулась о тумбу
и выронила из кошелки стеклянный колпак для
настольной лампы, который тут же и разбился,
Алексей Алексеевич, желая помочь этой даме,
решил пожертвовать собой и, выскочив из тра-
мвая на полном ходу, упал и раскроил себе о
камень всю рожу. В другой раз, видя, как од-
на дама, перелезая через забор, зацепилась
юбкой за гвоздь и застряла так, что, сидя
верхом на заборе, не могла двинуться ни взад
ни вперед, Алексей Алексеевич начал так вол-
новаться, что от волнения выдавил себе язы-
ком два передних зуба. Одним словом, Алексей
Алексеевич был самым настоящим рыцарем, да и
не только по отношению к дамам. С небывалой
легкостью Алексей Алексеевич мог пожертво-
вать своей жизнью за Веру, Царя и Отечество,
что и доказал в 14-м году, в начале германс-
кой войны, с криком «За Родину!» выбросившись
на улицу из окна третьего этажа. Каким-то
чудом Алексей Алексеевич остался жив, отде-
лавшись только несерьезными ушибами, и вско-
ре, как столь редкостно-ревностный патриот,
был отослан на фронт.
На фронте Алексей Алексеевич отличался
небывало возвышенными чувствами и всякий
раз, когда произносил слова «стяг», «фанфа-
ра» или даже просто «эполеты», по лицу его
бежала слеза умиления.
В 16-м году Алексей Алексеевич был ранен
в чресла и удален с фронта.
Как инвалид I категории Алексей Алексее-
вич не служил и, пользуясь свободным време-
нем, излагал на бумаге свои патриотические
чувства.
Однажды, беседуя с Константином Лебеде-
вым, Алексей Алексеевич сказал свою любимую
фразу: «Я пострадал за Родину и разбил свои
чресла, но существую силой убеждения своего
заднего подсознания».
— И дурак! — сказал ему Константин Лебе-
дев. — Наивысшую услугу родине окажет только
ЛИБЕРАЛ.
Почему-то эти слова глубоко запали в ду-
шу Алексея Алексеевича, и вот в 17-м году он
уже называет себя «либералом, чреслами свои-
ми пострадавшим за отчизну».
Революцию Алексей Алексеевич воспринял с
восторгом, несмотря даже на то, что был ли-
шен пенсии. Некоторое время Константин Лебе-
дев снабжал его тростниковым сахаром, шоко-
ладом, консервированным салом и пшенной кру-
пой. Но, когда Константин Лебедев вдруг не-
известно куда пропал, Алексею Алексеевичу
пришлось выйти на улицу и просить подаяния.
Сначала Алексей Алексеевич протягивал руку и
говорил: «Подайте, Христа ради, чреслами
своими пострадавшему за родину». Но это ус-
пеха не имело. Тогда Алексей Алексеевич за-
менил слово «родину» словом «революцию». Но
и это успеха не имело. Тогда Алексей Алексе-
евич сочинил революционную песню и, завидя
на улице человека, способного, по мнению
Алексея Алексеевича, подать милостыню, делал
шаг вперед и, гордо, с достоинством, откинув
назад голову, начинал петь:
На баррикады
мы все пойдем!
За свободу
мы все покалечимся и умрем!
И лихо, по-польски притопнув каблуком
Алексей Алексеевич протягивал шляпу и гово-
рил: «Подайте милостыню, Христа ради». Это
помогало, и Алексей Алексеевич редко оста-
вался без пищи.
Все шло хорошо, но вот в 22-м году Алек-
сей Алексеевич познакомился с неким Иваном
Ивановичем Пузыревым, торговавшим на Сенном
рынке подсолнечным маслом. Пузырев пригласил
Алексея Алексеевича в кафе, угостил его нас-
тоящим кофеем и сам, чавкая пирожными, изло-
жил какое-то сложное предприятие, из которо-
го Алексей Алексеевич понял только, что и
ему надо что-то делать, за что и будет полу-
чать от Пузырева ценнейшие продукты питания.
Алексей Алексеевич согласился, и Пузырев тут
же, в виде поощрения, передал ему под столом
два цибика чая и пачку папирос «Раджа».
С этого дня Алексей Алексеевич каждое
утро приходил на рынок к Пузыреву и, получив
от него какие-то бумаги с кривыми подписями
и бесчисленными печатями, брал саночки, если
это происходило зимой, или, если это проис-
ходило летом, — тачку и отправлялся, по ука-
занию Пузырева, по разным учреждениям, где,
предъявив бумаги, получал какие-то ящики,
которые грузил на свои саночки или тележку и
вечером отвозил их Пузыреву на квартиру. Но
однажды, когда Алексей Алексеевич подкатил
свои саночки к пузыревской квартире, к нему
подошли два человека, из которых один был в
военной шинели, и спросили его: «Ваша фами-
лия — Алексеев?» Потом Алексея Алексеевича
посадили в автомобиль и увезли в тюрьму.
Но допросах Алексей Алексеевич ничего не
понимал и все только говорил, что он постра-
дал за революционную родину. Но, несмотря на
это, был приговорен к десяти годам ссылки в
северные части своего отечества. Вернувшись
в 28-м году обратно в Ленинград, Алексей
Алексеевич занялся своим прежним ремеслом и,
встав на углу пр. Володарского, закинул с
достоинством голову, притопнул каблуком и
запел:
На баррикады
мы все пойдем!
За свободу
мы все покалечимся и умрем!
Но не успел он пропеть это и два раза,
как был увезен в крытой машине куда-то по
направлению к Адмиралтейству. Только его и
видели.
Вот краткая повесть жизни доблестного
рыцаря и патриота Алексея Алексеевича Алек-
сеева.
<1934 — 1936>
|
