Победа Мышина
Мышину сказали: «Эй, Мышин, вставай!»
Мышин сказал: «Не встану», — и продолжал
лежать на полу.
Тогда к Мышину подошел Кулыгин и сказал:
«Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя за-
ставлю встать». «Нет», — сказал Мышин, про-
должая лежать на полу. К Мышину подошла Се-
лезнева и сказала: «Вы, Мышин, вечно валяе-
тесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить
взад и вперед».
«Мешал и буду мешать», — сказал Мышин.
— Ну знаете, — сказал Коршунов, но его
перебил Кулыгин и сказал:
— Да чего тут долго разговаривать! Зво-
ните в милицию.
Позвонили в милицию и вызвали милиционера.
Через полчаса пришел милиционер с дворником.
— Чего у вас тут? — спросил милиционер.
— Полюбуйтесь, — сказал Коршунов, но его
перебил Кулыгин и сказал:
— Вот. Этот гражданин все время лежит
тут на полу и мешает нам ходить по коридору.
Мы его и так и эдак…
Но тут Кулыгина перебила Селезнева и
сказала:
— Мы его просили уйти, а он не уходит.
— Да, — сказал Коршунов.
Милиционер подошел к Мышину.
— Вы, гражданин, зачем тут лежите? —
сказал милиционер.
— Отдыхаю, — сказал Мышин.
— Здесь, гражданин, отдыхать не годится,
— сказал милиционер. — Вы где, гражданин,
живете?
— Тут, — сказал Мышин.
— Где ваша комната? — спросил милицио-
нер.
— Он прописан в нашей квартире, а комна-
ты не имеет, — сказал Кулыгин.
— Обождите, гражданин, — сказал милицио-
нер, — я сейчас с ним говорю. Гражданин, где
вы спите?
— Тут, — сказал Мышин.
— Позвольте, — сказал Коршунов, но его
перебил Кулыгин и сказал:
— Он даже кровати не имеет и валяется на
голом полу.
— Они давно на него жалуются, — сказал
дворник.
— Совершенно невозможно ходить по кори-
дору, — сказала Селезнева. — Я не могу веч-
но шагать через мужчину. А он нарочно ноги
вытянет, да еще руки вытянет, да еще на спи-
ну ляжет и глядит. Я с работы усталая прихо-
жу, мне отдых нужен.
— Присовокупляю, — сказал Коршунов, но
его перебил Кулыгин и сказал:
— Он и ночью здесь лежит. Об него в тем-
ноте все спотыкаются. Я через него одеяло
свое разорвал.
Селезнева сказала:
— У него вечно из кармана какие-то гвоз-
ди вываливаются. Невозможно по коридору бо-
сой ходить, того и гляди ногу напорешь.
— Они давеча хотели его керосином по-
жечь, — сказал дворник.
— Мы его керосином облили, — сказал Кор-
шунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
— Мы его только для страха облили, а
поджечь и не собирались.
— Да я бы не позволила в своем присут-
ствии живого человека жечь, — сказала Селезнева.
— А почему этот гражданин в коридоре ле-
жит? — спросил вдруг милиционер.
— Здрасьте-пожалуйста! — сказал Коршу-
нов, но Кулыгин его перебил и сказал:
— А потому что у него нет другой жил-
площади: вот в этой комнате я живу, в той —
вот они, в этой — вот он, а уж Мышин в кори-
доре живет.
— Это не годится, — сказал милиционер. —
Надо, чтобы все на своей жилплощади лежали.
— А у него нет другой жилплощади, как в
коридоре, — сказал Кулыгин.
— Вот именно, — сказал Коршунов.
— Вот он вечно тут и лежит, — сказала
Селезнева.
— Это не годится, — сказал милиционер и
ушел вместе с дворником.
Коршунов подскочил к Мышину.
— Что? — закричал он. — Как вам это по
вкусу пришлось?
— Подождите, — сказал Кулыгин и, подойдя
к Мышину, сказал. — Слышал, чего говорил ми-
лиционер? Вставай с полу.
— Не встану, — сказал Мышин, продолжая
лежать на полу.
— Он теперь нарочно и дальше будет вечно
тут лежать, — сказала Селезнева.
— Определенно, — сказал с раздражением
Кулыгин.
И Коршунов сказал:
— Я в этом не сомневаюсь. Parfaitement!
8 августа 1940 года
|
