Тюк!
Лето, письменный стол. Направо дверь. На
столе картина. На картине нарисована лошадь,
а в зубах у лошади цыган. Ольга Петровна ко-
лет дрова. При каждом ударе с носа Ольги Пе-
тровны соскакивает пенснэ. Евдоким Осипович
сидит в креслах и курит.
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет ко-
луном по полену, которое, однако, нисколько
не раскалывается).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пе-
нснэ, бьет по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пе-
нснэ, бьет по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пе-
нснэ, бьет по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая
пенснэ): Евдоким Осипович! Я вас прошу, не
говорите этого слова «тюк».
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Хорошо,
хорошо.
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет ко-
луном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пен-
снэ): Евдоким Осипович! Вы обещали мне не гово-
рить этого слова «тюк».
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Хорошо,
хорошо, Ольга Петровна! Больше не буду.
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет ко-
луном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пен-
снэ): Это безобразие! Взрослый пожилой чело-
век и не понимает простой человеческой про-
сьбы!
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Ольга
Петровна! Вы можете спокойно продолжать вашу
работу. Я больше мешать не буду.
О л ь г а П е т р о в н а: Ну я прошу
вас, я очень прошу вас: дайте мне расколоть
хотя бы это полено.
Е в д о к и м О с и п о в и ч: Колите,
конечно, колите!
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет ко-
луном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
Ольга Петровна роняет колун, открывает
рот, но ничего не может сказать. Евдоким
Осипович встает с кресел, оглядывает Ольгу
Петровну с головы до ног и медленно уходит.
Ольга Петровна стоит неподвижно с открытым
ртом и смотрит на удаляющегося Евдокима Оси-
повича.
Занавес медленно опускается.
<1933>
|
