Отец и дочь
Было у Наташи две конфеты. Потом она одну конфету съела, и осталась
одна конфета. Наташа положила конфету перею собой на стол и заплакала.
Вдруг смотрит — лежит перед ней на столе опять две конфеты.
Наташа съела одну конфету и опять заплакала.
Наташа плачет, а сама одним глазом на стол смотрит, не появилась ли
вторая конфета. Но вторая конфета не появлялась.
Наташа перестала плакать и стала петь. Пела, пела и вдруг умерла.
Пришел Наташин папа, взял Наташу и отнес ее к управдому.
— Вот,— говорит Наташин папа,— засвидетельствуйте смерть.
Управдом подул на печать и приложил ее к Наташиному лбу.
— Спасибо,— сказал Наташин папа и понес Наташу на кладбище.
А на кладбище был сторож Матвей, он всегда сидел у ворот и никого на
кладбище не пускал, так что покойников приходилось хоронить прямо на улице.
Похоронил папа Наташу на улице, снял шапку, положил ее на том месте,
где зарыл Наташу, и пошел домой.
Пришел домой, а Наташа уже дома сидит. Как так? Да очень просто:
вылезла из-под земли и домой прибежала.
Вот так штука! Папа так растерялся, что упал и умер.
Позвала Наташа управдома и говорит:
— Засвидетельстуйте смерть.
Управдом подул на печать и приложил ее к листку бумаги, а потом на этом
же листке бумаги написал: «Сим удостоверяется, что такой-то действительно
умер».
Взяла Наташа бумажку и понесла ее на кладбище хоронить. А сторож Матвей
говорит Наташе:
— Ни за что не пущу.
Наташа говорит:
— Мне бы только эту бумажку похоронить.
А сторож говорит:
— Лучше не проси.
Зарыла Наташа бумажку на улице, положила на то место, где зарыла
бумажку, свои носочки и пошла домой.
Приходит домой, а папа уже дома сидит и сам с собой на маленьком
бильярдике с металлическими шарикамми играет.
Наташа удивилась, но ничего не сказала и пошла к себе в комнату расти.
Росла, росла и через четыре года стала взрослой барышней. А Наташин
папа состарился и согнулся. Но оба как вспомнят, как они друг друга за
покойников приняли, так повалятся на диван и смеются. Другой раз минут
двадцать смеются.
А соседи, как услышат смех, так сразу одеваются и в кинематограф
уходят. А один раз ушли, так и больше не вернулись. Кажется, под автомобиль
попали.
<1 сентября 1936>
|
