Победа Мышина
Мышину сказали:
— Эй, Мышин, вставай!
Мышин сказал:
— Не встану,— и продолжал лежать на полу.
Тогда к Мышину подошел Калугин и сказал:
— Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать.
— Нет,— сказал Мышин, продолжая лежать на полу.
К Мышину подошла Селизнева и сказала:
— Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить
взад и вперед.
— Мешал и буду мешать,— сказал Мышин.
— Ну, знаете,— сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:
— Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию.
Позвонили в милицию и вызвали милиционера.
Через полчаса пришел милиционер с дворником.
— Чего у вас тут? — спросил милиционер.
— Полюбуйтесь,— сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:
— Вот. Этот гражданин все время лежит тут на полу и мешает нам ходить
по коридору. Мы его и так и этак…
Но тут Калугина перебила Селизнева и сказала:
— Мы его просили уйти, а он не уходит.
— Да,— сказал Коршунов.
Милиционер подошел к Мышину.
— Вы, гражданин, зачем тут лежите? — сказал милиционер.
— Отдыхаю,— сказал Мышин.
— Здесь, гражданин, отдыхать не годится,— сказал милиционер.— Вы
где, гражданин, живете?
— Тут,— сказал Мышин.
— Где ваша комната? — спросил милиционер.
— Он прописан в нашей квартире, а комнаты не имеет,— сказал Калугин.
— Обождите, гражданин,— сказал милиционер,— я сейчас с ним говорю.
Гражданин, где вы спите?
— Тут,— сказал Мышин.
— Позвольте,— сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:
— Он даже кровати не имеет и валяется на голом полу.
— Они давно на него жалуются,— сказал дворник.
— Совершенно невозможно ходить по коридору,— сказала Селизнева.— Я
не могу вечно шагать через мужчину. А он нарочно ноги вытянет, да ещё руки
вытянет, да ещё на спину ляжет и глядит. Я с работы усталая прихожу, мне
отдых нужен.
— Присовокупляю,— сказал Коршунов, но его перебил Калугин и сказал:
— Он и ночью здесь лежит. Об него в темноте все спотыкаются. Я через
него одеяло свое разорвал.
Селизнева сказала:
— У него вечно из кармана какие-то гвозди вываливаются. Невозможно по
коридору босой ходить, того и гляди ногу напорешь.
— Они давеча хотели его керосином пожечь,— сказал дворник.
— Мы его керосином облили,— сказал Коршунов, но его перебил Калугин и
сказал:
— Мы его только для страха облили, а поджечь и не собирались.
— Да я бы не позволила в своем присутствии живого человека жечь,-
сказала Селизнева.
— А почему этот гражданин в коридоре лежит? — спросил вдруг
милиционер.
— Здрасьте пожалуйста! — сказал Коршунов, но Калугин его перебил и
сказал:
— А потому что у него нет другой жилплощади: вот в этой комнате я
живу, в той — вот они, в этой — вот он, а уж Мышин тут, в коридоре живет.
— Это не годится,— сказал милиционер.— Надо, чтобы все на своей
жилплощади лежали.
— А у него нет другой жилплощади, как в коридоре,— сказал Калугин.
— Вот именно,— сказал Коршунов.
— Вот он вечно тут и лежит,— сказала Селизнева.
— Это не годится,— сказал милиционер и ушел вместе с дворником.
Коршунов подскочил к Мышину.
— Что? — закричал он.— Как вам это по вкусу пришлось?
— Подождите,— сказал Калугин и, подойдя к Мышину, сказал: — Слышал,
чего говорил милиционер? Вставай с полу!
— Не встану,— сказал Мышин, продолжая лежать на полу.
— Он теперь нарочно и дальше будет вечно тут лежать,— сказала
Селизнева.
— Определенно,— сказал с раздражением Калугин.
И Коршунов сказал:
— Я в этом не сомневаюсь. Parfaitement!
<8 ноября 1940>
|
