* * *
Дорогая Наташа,
ты прислала мне такое количество пивных дрожжей, будто я весь покрыт
волдырями как птица перьями. Я не знал, что они существуют в таблетках и
продаются в аптеках. Мне просто неловко, что об этом узнала ты, а не я сам,
которому эти дрожжи нужны. Твоё издание Козьмы Пруткова (1899 года) —
лучшее, хотя в нем многих вещей не хватает. Вчера позвонил мне Маршак и
просил, если я не занят и если у меня есть к тому охота, притти к нему. Я
пошёл. В прихожей произошла сцена с обниманиями и поцелуями. Вполне были бы
уместны слова: «мамочка моя!» Потом Маршак бегал вокруг меня, не давая мне
даже сесть в кресло, рассказывал о Риме и Париже, жаловался на свою
усталость; Маршак говорил о Риме очень хорошо. Потом перешёл разговор на
Данта. Маршак научился уже говорить немного по итальянски и мы сидели до 3
ч. ночи и читали Данта, оба восторгаясь. Стихи, которые я хотел послать
тебе, ещё не оконченны, а потому хорошо, что я не послал их.
А Колпаков, это действительно я.
Спасибо Машеньке за спички и махорку. <У меня как раз заканчивались все
курительные запасы.>
Даня.
Воскресенье 24 сентября 1933 года.
|
