Б. С. Житкову
<Конец сентября 1936>
Дорогой Борис Степанович,
каждый день, садясь за фисгармонию, вспоминаю Вас. Особенно, когда
играю II фугетту Генделя, которая Вам тоже нравилась. Помните, как там бас
время от времени соглашается с верхними голосами при помощи такой темы:
Эта фугетта в моем репертуаре — коронный номер. В продолжение месяца я
играл её по два раза в день, но зато теперь играю ее свободно. Марина не
очень благосклонна к моим занятиям, а так как она почти не выходит из дома,
то я занимаюсь не более одного часа в день, что чрезмерно мало. Кроме
фугетты играю Палестриновскую «Stabat mater» в хоральном переложении, менуэт
Джона Bloy'а (XVII в.), «О поле, поле» из Руслана, хорал es-dur Иоганновских
страстей и теперь разучиваю арию c-moll из партиты Баха. Это одна из лучших
вещей Баха и очень простая. Посылаю Вам верхний голос для скрипки, ибо,
разучивая её только одним пальцем, я получал огромное удовольствие. У меня
часто бывает Друскин. Но большая рояльная техника мешает ему хорошо играть
на фисгармонии. Зато был у меня тут один молодой дирижёр, приятель Николая
Андреевича, вот он действительно показал, чего можно достигнуть на
фисгармонии. То меняя регистры, то особенно подавая воздух, он добивался
такого разнообразия и так точно передавал оркестровое звучание, что я только
диву давался. Кроме того, он играет со страниц партитуры в 22 строки так же
свободно, как Вы читаете по-русски французскую книгу. Вдобавок он поёт на
все голоса. Он пел секстет из Дон Жуана и так ловко перескакивал с голоса на
голос, подчеркивая именно самые нужные моменты, что я воспринял секстет
полностью. Как жаль, что Вы переехали в Москву. Я уверен, что этот молодой
дирижёр доставил бы Вам много радости.
Напишите мне, Борис Степанович, достали ли Вы себе квартиру и играете
ли на скрипке.
О себе могу только сказать, что мои материальные дела хуже, чем
когда-либо. Сентябрь прожил исключительно на продажу, да и то с таким
расчетом, что два дня с едой, а один голодаем, но надеюсь, что когда-нибудь
будет лучше. Если Вы бываете в Детиздате и если Вам не трудно, то узнайте,
почему я не получил денег из Олейниковского журнала. Олейников говорит, что
выписал мне 500 рублей, но я их не получил. А еще посоветуйте мне вот что: я
перевел Буша для Чижа. Чиж предложил мне издать это отдельной книжкой. А
Шварц приехал из Москвы и передал мне, что Оболенская предлагает издать Буша
в Москве. Думая, что в Москве больше гонорары и тиражи, я отказался от
предложения Чижа. Я послал с Олейниковым письмо Оболенской, где пишу, что
хотел бы издать Буша в Москве и прошу сообщить мне условия. По рассказу
Олейникова Оболенская будто бы обиделась, что я спрашивал об условиях (?).
Потом она посоветовалась с Введенским и как бы отказалась издавать моего
Буша. Теперь же я получаю от нее такую телеграмму: «Берём Ваш перевод Буша,
условия 1.000 руб. за 100 строк. Телеграфируйте согласны. Посылайте стихи.
Оболенская». Если бы мне предложили эти условия в Ленинграде, я нашёл бы их
приличными, но для Москвы, не знаю. Мне очень нужны деньги, но продешевить
книжку не хочу. Вся книжка 200 строк. Может быть, лучше требовать от неё
аккордно? И сколько? Может быть, то, что предлагает Оболенская, очень
хорошо? А может быть, очень плохо? И какой тираж? Борис Степанович, Вы лучше
знаете это всё. Если у Вас есть лишние пять рублей, пошлите мне телеграмму.
Уж очень я отстал от издательских дел.
Остаюсь Ваш
Даниил Хармс.
|
