* * *
5 декабря 1930 года
Дорогая Тамара Александровна,
Я люблю Вас. Я вчера, даже, хотел Вам это сказать, но Вы сказали, что у
меня на лбу всегда какая-то сыпь и мне стало неловко. Но потом, когда Вы ели
редьку, я подумал: «Ну хорошо, у меня некрасивый лоб, но зато ведь и
Тамарочка не богиня». Это я только для успокоения подумал. А на самом деле
Вы богиня, — высокая, стройная, умная, чуть лукавая и совершенно не
оцененная!
А ночью я натёр лоб политурой и потом подумал: «Как хорошо любить
богиню, когда сам бог». Так и уснул.
А разбудил меня папа и, довольно строго, спросил кто у меня был вчера.
Я, говорю, были приятели.
— Приятели?— сказал папа.
Я говорю были Введенский, Липавский и Калашников.
А папа спросил не были-ли кто ни будь, так сказать, из дам. Я говорю,
что сразу этого не могу вспомнить. Но папа что-то сделал (только я не скажу
что) и я вспомнил и говорю ему: «Да, папочка, были такие-то и такие-то мои
знакомые дамы и мне их нужно было видеть по делу Госиздата, Дома Печати и
Федерации Писателей».
Но это не помогло.
Дело в том, видите-ли, что Вы решили буд-то я вроде как-бы, извините,
Яша Друскин, а я, на самом деле, это самое, значительно реже.
Ну вот и вышло, что папа раньше меня прочёл и показал Лидии Алексеевне
(это такая у нас живёт).
А я и не знаю, что там такое написано.
— Нет, — говорит папа, — изволь, иди следом за мной и изволь всё
объясни.
Я надел туфли и пошёл.
Прихожу, вижу. Боже ты мой! С одной стороны и приятно видеть, а с
другой стороны стоят тут рядом папа и Лидия Алексеевна.
— Я, — говорит Лидия Алексеевна, — сюда больше ходить не могу, а то
и про меня ещё чего ни будь напишут.
И папа раскричался тоже.
— Это, кричит, — не общественная!
Ну что тут скажешь! Я стою себе и думаю: «Любит ведь, явно любит, коли
до этого дошло! Ведь вон, думаю, каким хитрым манером призналась! Но
которая? Вот вопрос. Ах, если-бы это была она! т.-е. Тамара!»
Только это я так подумал, вдруг звонок, приходит почтальон и приносит
мне три заказных письма. И выходит, что все три зараз любят. А что мне до
других, когда я Вас, именно Вас, дорогая Тамара Александровна люблю.
Как увидал Вас, пять лет тому назад в Союзе Поэтов, так с тех пор и
люблю.
Сильно сломило это мою натуру. Хожу как дурак. Апетита лишился. А съем,
что через силу, так сразу отрыжка кислая. И сна лишился. Как только спать,
так левую ноздрю закладывает, прямо не продохнёшь!
Но любовь, можно сказать, священный пламень, всё прошибёт!
Пять лет любовался Вами. Как Вы прекрасны! Тамара Александровна, если б
Вы только знали!
Милая, дорогая Тамара Александровна! Зачем Шурка мой друг! Какая
насмешка судьбы! Ведь, не знай я Шуру, я бы и Вас не знал! Нет!..
Или вернее да! Да, только Вы, Тамара Александровна способны сделать
меня счастливым.
Вы пишите мне: «… я не Вашь вкус».
Да что Вы, Тамара Александровна! До вкуса-ли тут!
Ах! Слова бессильны, а звуки неизобразимы!
Тамарочка, радуга моя!
Твой Даня.
|
