Письма к К. В. Пугачевой [1]
Среда, 20 сентября 1933
Дорогая Клавдия Васильевна,
оказалось не так просто написать Вам обещанное письмо. Ну в чем я
разоблачу себя? И откуда взять мне обещанное красноречие? Поэтому я просто
отказываюсь от обещанного письма и пишу Вам просто письмо от всей души и по
доброй воле. Пусть первая часть письма будет нежной, вторая — игривой, а
третья — деловой. Может быть, некоторая доля обещанного и войдет в это
произведение, но, во всяком случае, я специально заботиться об этом не буду.
Единственное, что я выполню точно, это опущу письмо в почтовую кружку 21-го
сентября 1933 года.
Часть I (нежная).
Милая Клавдия Васильевна, эта часть письма должна быть нежной. Это не
трудно сделать, ибо поистине мое отношение к Вам достигло нежности просто
удивительной. Достаточно мне написать всё, что взбредет в голову, но думая
только о Вас (а это тоже не требует усилий, ибо думаю я о Вас всё время), и
письмо само собой получится нежнейшее.
Не знаю сам, как это вышло, но только в один прекрасный день,
получилось вдруг, что Вы — это уже не Вы, но не то чтобы Вы стали частью
меня, или я — частью Вас, или мы оба — частью того, что раньше было частью
меня самого, если бы я не был сам той частицей, которая в свою очередь была
частью… Простите, мысль довольно сложная, и оказалось, что я в ней
запутался.
В общем, Клавдия Васильевна, поверьте мне только в одном, что никогда
не имел я друга и даже не думал об этом, считая, что та часть (опять эта
часть!) меня самого, которая ищет себе друга, может смотреть на оставшуюся
часть, как на существо, способное наилучшим образом воплотить в себе идею
дружбы и той откровенности, той искренности, того самоотверживания, т.е.
отверженья (чувствую, что опять хватил далеко и опять начинаю запутываться),
того трогательного обмена самых сокровенных мыслей и чувств, способного
растрогать… Нет, опять запутался. Лучше в двух словах скажу Вам всё: я
бесконечно нежно отношусь к Вам, Клавдия Васильевна!
Теперь перейдемте ко второй части.
Часть II (игривая).
Как просто после «нежной части», требующей всей тонкости душевных
поворотов, написать «часть игривую», нуждающуюся не столько в душевной
тонкости, сколько в изощреннейшем уме и гибкости мысли. Воздерживаясь от
красивых фраз, с длинными периодами, по причине своего несчастного
косноязычия, прямо обращаю свое внимание на Вас и тут же восклицаю: «О, как
Вы прекрасны, Клавдия Васильевна!»
Помоги мне Бог досказать следующую фразу до конца и не застрять
посередине. Итак, перекрестясь, начинаю: Дорогая Клавдия Васильевна, я рад,
что Вы уехали в Москву, ибо останься Вы здесь (короче!), я бы в короткий
срок забыл (еще короче!), я бы влюбился в Вас и забыл всё вокруг!
(Досказал.)
Пользуясь полной удачей и не желая портить впечатления, оставленного
второй частью, быстро перехожу на часть третию.
Часть III (как ей и полагается быть — деловая).
Дорогая Клавдия Васильевна, скорей напишите мне, как Вы устроились в
Москве1. Очень соскучился по Вас. Страшно подумать, что постепенно человек
ко всему привыкает, или, вернее, забывает то, о чем тосковал когда-то. Но
другой раз бывает достаточно легкого напоминания, и все желания вспыхивают
вновь, если они когда-то, хоть одно мгновение, были настоящими. Я не верю в
переписку между знакомыми людьми, скорей и лучше могут переписываться люди
незнакомые друг с другом, а потому я не прошу Вас о письмах, написанных по
«правилам и форме». Но если Вы будете, время от времени, присылать мне
кусочек бумажки с Вашим имянем2, я буду Вам очень благодарен. Конечно, если
Вы пришлете мне письмо, я буду также тронут весьма.
У Шварцев Литейных3 я еще не был; но, когда буду, передам им всё, о чем
Вы меня просили.
Жизнь-то! Жизнь-то как вздорожала! Лук-порей на рынке стоит уже не 30,
а 35 или даже все 40 копеек!
Даниил Хармс.
Ленинград.
Надеждинская 11, кв. 8.
1 В 1933 году К. В. Пугачева переехала в Москву.
2 Здесь и в некоторых других случаях сохраняется правописание автора.
3 «Шварцы Литейные»: Евгений Львович Шварц (1896 — 1958), драматург и
мемуарист, и его жена Екатерина Ивановна Шварц (1902 — 1963) жили в то
время на Литейном проспекте и звались так в кругу друзей в отличие от
«Шварцев Невских» — Антона Исааковича Шварца (1896 — 1954), чтеца,
эстрадного артиста, и его жены Натальи Борисовны Шанько.
|
