Биография    ::     Документы    ::     Статьи    ::     Фото и рисунки    
    


   
Рассказы и повести
        1    
Проза, сценки, наброски
        2    
Стихотворения
        3    
Рассказы для детей
        4    
Стихотворения для детей
        5    
Письма
        6    
Литературные анекдоты
        7    
   
 
 
       Документы

              
Вечер заумников
Анкета (октября «9» дня 1925 г.)
Манифест ОБЭРИУ
Анкета N 834б
Протоколы допросов Д. И. Хармса
Письма М. В. Малич —— Н. Б. Шанько
                     
Протоколы допросов Д. И. Хармса

Протокол 1 (листы дела 49-50)
О. Г. П. У.
Гор. Ленинград ПП ОГПУ в ЛВО СПО к делу N 4246

Протокол допроса

1931 года декабря мес. 11 дня я, уполномоченный СПО Бузников А. В.допрашивал в качестве обвиняем, гражданина(ку) Хармса, Даниил Иванович и на, первоначально предложенные вопросы он(а) показал(а)…
1. Фамилия Хармс (Ювачёв)

2. Имя, отчество Даниил Иванович

3. Возраст (год рождения) 1905

4. Происхождение (откуда родом, кто родители, национальность) гражданство, подданство) Ленинград, сын надворного советника, мать дворянка

5. Местожительство (постоянное и последнее) Надеждинская 11 — кв. 8

6. Род занятий (последнее место службы и должность) литератор, штатной работой не занимаюсь

7. Семейное положение (близкие родственники, их имена, фамилия, адреса, род занятий до революции и последнее время) отец — Иван Павлович, сестра Елизавета Ивановна Грицина. За границей у меня знакомая Надежда Александровна Надеждина, редактор русских газет, с которой я переписываюсь.

8. Имущественное положение (до и после революции допрашиваемого и его родственников) неимущий

9. Образовательный ценз (первоначальное образование, средняя школа, высшая, специальн., где, когда и т. п.) среднее и незаконченное высшее

10. Партийность и политические убеждения б/п

11. Сведения об общественной и революционной работе. Никакой общественной работы не веду

12. Сведения о прежней судимости (до Октябрьской революции, после нее) нет

13. Служба у белых нет


Показания по существу дела
Я работаю в области литературы. Я человек политически не мыслящий, но по вопросу, близкому мне: вопросу о литературе. Заявляю, что я не согласен с политикой Советской власти в области литературы и желаю, в противовес существующим на сей счет правительственным мероприятиям, свободы печати как для своего творчества, так и для литературного творчества близких мне по духу литераторов, составляющих вместе со мной единую литературную группу.


Даниил Хармс (подпись)
11 декабря 1931 года

Зачеркнутое на четвертой строчке слово не читать.

Даниил Хармс (подпись)
Допросил А. Бузников (подпись)


----------------------------------------


Протокол 2 (л. д. 51-52)

Становясь на путь искреннего признания, показываю, что являлся идеологом антисоветской группы литераторов, в основном работающих в области детской литературы, куда помимо меня входили А. Введенский, Бахтерев, Разумовский, Владимиров (умер), а несколько ранее Заболоцкий и К. Вагинов. Творчество нашей группы распалось на две части. Это, во-первых, были заумные, по существу, контрреволюционные стихи, предназначаемые нами для взрослых, которые в силу своих содержания и направленности не могли быть отпечатаны в современных советских условиях и которые мы распространяли в антисоветски настроенной интеллигенции, с которой мы и связаны общностью политических убеждений. Распространение этой выше отмеченной части нашего творчества шло путем размножения наших литературных произведений на машинке, раздачи этих произведений в списках, через громкое чтение их в различных антисоветских салонах, в частности на квартире у П. П. Калашникова, человека, монархически настроенного, к которому собирались систематически антисоветски настроенные лица. Кроме того, мы выступали с нашими произведениями для взрослых и перед широкими аудиториями, напр. в Доме Печати и в Университете, где в последний раз аудитория, состоящая из студентов, реагировала на наше выступление чрезвычайно бурно, требуя отправки нас в Соловки и называя нас контрреволюционерами. Вторая часть нашего творчества относится к области детской литературы. Свои детские произведения мы считали, в отличие от вещей, предназначаемых для взрослых, не настоящими, работа над которыми преследует задачу получения материальных средств к существованию. В силу своих политических убеждений и литературной платформы мы сознательно привносили в область детской литературы политически враждебные современности идеи, вредили делу советского воспитания подрастающего поколения. Наша заумь, противопоставляемая материалистическим установкам советской художественной литературы, целиком базирующаяся на мистико-идеалистической философии, является контрреволюционной в современных условиях. Признаю, что, находясь во главе упомянутой выше группы детских литераторов, я творил антисоветское дело. В дальнейших своих показаниях я детализирую и расширяю данный протокол.

Допросил А. Бузников (подпись)

Даниил Хармс (подпись)
18 декабря 1931 года


----------------------------------------


Протокол 3 (л. д. 53-56)

Наша группа стала работать в области детской литературы с 1927-ого года. В область детской литературы наша группа привнесла элементы своего творчества для взрослых, т. е. заумь, которую я в предыдущем протоколе назвал контрреволюционной. Наиболее заумными являются следующие мои детские произведения: «Иван Иванович Самовар», стихи «О Топорышкине», «Как старушка покупала чернила», «Во-первых и во-вторых» и др.
Весьма приближаются к форме заумного творчества также произведения Введенского «Кто», «Железная дорога», «Бегать, прыгать» и др. в этом же роде. К наиболее бессмысленным своим стихам, как, напр., стихотворение «О Топорышкине», которые ввиду крайней своей бессмыслицы были осмеяны даже советской юмористической прессой, я относился весьма хорошо, расценивая их как произведения качественно превосходные, и сознание, что они неразрывно связаны с моими непечатающимися заумными произведениями, приносило мне большое внутреннее удовлетворение. Я должен был, ввиду предъявляемых требований, в дальнейшем несколько отойти от прямо заумных произведений, типа указанных выше, и начать писать несколько более конкретно. Однако такие мои вещи, как «Миллион» и «Что нужно заготовлять на зиму», не стали от этого менее политически вредными, контрреволюционными, чем произведения вышеназванные.
В обоих, и в «Миллионе», и в «Заготовках», общественно-политические темы сознательно подменены мною естествоведческими темами. В «Миллионе» тема пионерского движения подменена мною простой маршировкой, которая передана мною и в ритме самого стиха, с другой стороны, внимание детского читателя переключается на комбинации цифр. В книжке «Что мы заготовляем на зиму» тема о том же пионерском лагере подменена мною сознательно темой естествоведческой и внимание ребенка переключается на те предметы, которые необходимо заготовить на зиму. Я квалифицирую эти книжки как политически враждебные современности. Создание именно такого рода произведений, как стихотворение «О Топорышкине», «Миллион» и др., обусловливалось моими политическими воззрениями, враждебными современному политическому строю, которые вместе со мной разделяла и вся группа. В тех случаях, когда ради материальных соображений я пытаются приспособиться к предъявляемым общественностью к детской литературе требованиям, у меня получались явно халтурные произведения, как, например, стихи, написанные мною для журнала «Октябрята». Детские произведения, названные выше, и другие, принадлежащие как моему перу, так и творчеству остальных членов группы, зачитывались и обсуждались в кругу членов группы и близких группе… встречали полное одобрение.
Резюмируя свое показание, признаю, что деятельность нашей группы в области детской литературы носила антисоветский характер и нанесла значительный вред делу воспитания подрастающего советского поколения. Наши книжки отрывали читателя от современной конкретной действительности, действовали разлагающим образом на воображение ребенка. В частности, с этой точки зрения могу еще указать на стихотворение под названием «Врун», помещенное в журнале «Еж», которое содержит элементы бессмыслицы.

Допросил А. Бузников (подпись)
Даниил Хармс (подпись)


----------------------------------------


Протокол 4 (л. д. 57-58)

Наша группа, как я указывал в предыдущих своих показаниях. работала в области детской литературы в течение нескольких лет.
За это время нами было написано и сдано в печать большое количество прозаических и стихотворных книжек для детей, которые надо подразделить на произведения халтурные и антисоветские.
К халтурным произведениям из своих книжек я отношу следующие: «Театр», «Озорная пробка» и три стихотворения, помещенных в ж. «Октябрята», одно из которых называлось «Соревнование».
Эти произведения для детей были написаны мною в минимально короткий срок и ислючительно ради получения гонорара.
Особо халтурной из вышеназванных произведений я считаю книжку «Театр». Помимо того, что эта книжка не сообщает детям абсолютно никаких полезных сведений, она и по форме своей является чрезвычайно скверной, антихудожественной. То же самое следует сказать и о книжке «Озорная пробка», которую я написал за два часа. Что же касается стихотворения для ж. «Октябрята», то в этом случае имело большое значение то обстоятельство, что эти произведения я писал на советские темы — соревнование и т. д., которые были мне враждебны в связи с моими политическими убеждениями и которые я, следовательно, не мог изложить художественно приемлемо.
Творчество члена нашей группы Введенского также в некоторой своей части носит халтурный характер. Это относится к первым произведениям Введенского на советские темы, которые носили приспособленческо-халтурный характер. Переименовать эти произведения я сейчас затрудняюсь, так как забыл их названия. Как халтурно…
К антисоветским произведениям я отношу следующие политически враждебные произведения для детей, вышедшие из-под пера членов нашей группы, как «Миллион», «Как старушка чернила покупала», «Иван Иванович Самовар», «Как Колька Панкин летал в Бразилию», «Заготовки на зиму» и друг. Введенского — из тех, что я помню, — «Авдей-ротозей», «Кто», «Бегать-прыгать», «Подвиг пионера Мочина» и др.
Мое произведение «Миллион» является антисоветским пстгому, что эта книжка на тему о пионер-движении превращена сознательно мною в простую считалку. В этой книжке я сознательно обошел тему, заданную мне, не упомянув ни разу на протяжении всей книжки слово «пионер» или какое-либо другое слово, свидетельствующее о том, что речь идет о советской современности. Если бы не рисунки, кстати, также сделанные худ. Конашевичем в антисоветском плане, то нельзя было понять, о чем идет речь в книжке: об отряде пионеров или об отряде белогвардейских бойскаутов, тем более что я отделил в содержании книжки девочек — от мальчиков, что, как известно, имеет место в буржуазных детских организациях и, напротив, глубоко противоречит принципам пионер-движения.
Другая из названных выше моя книжка «Иван Иванович Самовар» является антисоветской в силу своей абсолютной, сознательно проведенной мною оторванности от конкретной советской действительности. Это — типично буржуазная детская книжка, которая ставит своей целью фиксирование внимания детского читателя на мелочах и безделушках с целью отрыва ребенка от окружающей действительности, в которой, согласно задачам советского воспитания, он должен принимать активное участие. Кроме того, в этой книжке мною сознательно идеализируется мещански-кулацкая крепкая семья с огромным самоваром — символом мещанского благополучия.
В книжке «Заготовки на зиму» я так же, как и в «Миллионе», сознательно подменил общественно-политическую тему о пионерском лагере темой естествоведческой: о том, что из предметов домашнего обихода следует заготовить на зиму. Таким путем внимание ребенка переключается, отрывается от активно-общественных элементов советской жизни. С этой точки зрения я называю эту книжку не только антисоветской, но и вредительской, поскольку она относится к самому последнему периоду моего творчества, когда я был хорошо знаком с теми последними требованиями, которые предъявлялись критикой к советской детской литературе.
Из названных мною выше произведений члена нашей группы А. И. Введенского особо останавливаюсь на книжке «Авдей-ротозей», которая, воспевая крепкого зажиточного мужичка и издеваясь над деревенской беднотой, является кулацкой и антисоветской.
Детские произведения, названные мною выше, и другие, зачитывались и обсуждались в кругу членов группы и близких группе лиц.
Создание такого рода произведений, как «Миллион», «Иван Иванович Самовар» и др. обусловливалось моими политическими убеждениями, враждебными современному политическому строю, которые вместе со мной разделяла и вся группа.
Резюмируя свое показание, признаю, что деятельность нашей группы в области детской литературы носила антисоветский характер и принесла значительный вред делу воспитания подрастающего советского поколения…

Даниил Хармс (подпись)


----------------------------------------


Протокол 5 (л. д. 59-62)

В основе моей антисоветской деятельности, о которой я показывал ранее, лежали политические взгляды, враждебные существующему политическому строю. В силу того, что я обычно и намеренно отвлекал себя от текущих политических вопросов, — я принципиально не читаю газет, — свои политические воззрения я оформлял при помощи близких мне людей — членов моей группы. В беседах с ними я выявлял себя как сторонника и приверженца политического режима, существовавшего до революции. Будущее страны рисовалось мне как реставрация этого строя. Я ждал этого момента, очень часто представлял его себе мысленно, с тем, чтобы сразу после его завершения приступить к активнейшей творческой деятельности. Я полагаю, что реставрация старого режима предоставила нашей группе заумников широкие возможности для творчества и для опубликования этого творчества через посредство в печати. Кроме того, я учитываю и всегда учитывал, что мои философские изыскания, идущие по пути идеалистической философии и тесно соприкасающиеся с мистикой, гораздо более созвучны политическим и общественным формам дореволюционного порядка, чем современному политическому строю, основанному на материалистической философии. Моя философия, которую я разрабатывал и искал, сознательно отрешившись от современной мне действительности, изолировав себя от влияния этой действительности, глубоко враждебна современности и никогда не сможет к ней приблизиться. Это видно хотя бы из того положения, что я считало неприемлемым для себя, в силу своих философских воззрений, прикладную направленность науки. Только тогда, по-моему, наука достигнет абсолютных высот, будет способна проникнуть в глубину тайн мироздания, когда утеряет свой утилитарный практический характер. Понятно, насколько это противоречит современным установкам на науку, трактуемой большевиками как один из рычагов для построения социалистического общества. Естественно, что, сознавая всю глубину противоречия, лежащую между моими философскими взглядами, моим творчеством и современным политическим строем, я искал для себя оформления своих политических воззрений, т. е. наиболее близкой для меня формы политического правления. В беседах с Калашниковым, Введенским и др., подчас носивших крайне антисоветский характер, я приходил к утверждению о необходимости для России монархического образа правления. Поскольку эти беседы повторялись изо дня в день, я все более свыкался с мыслью о необходимости разрушения советской политической системы и восстановления старого порядка вещей. Грядущая перемена стала для меня как бы само собой разумеющимся положением, причем характер этой перемены был для меня в значительной степени безразличен. Я понимал, что изменение строя невозможно без вооруженной борьбы, но я старался не вдумываться глубоко в этот вопрос, поскольку здесь имелось глубокое противоречие с моими философскими воззрениями, отрицающими необходимость борьбы и всякого рода насилия. Таким образом, уйдя с головой в заумное творчество и в мистико-идеалистические философские искания, я сознательно противопоставил себя современному общественно-политическому порядку. В свою очередь это противопоставление вынуждало меня искать такого политического порядка, при котором такое противопоставление отсутствовало бы. При помощи близких мне творчески и идеологически людей, политически более осведомленных, нежели я сам, я укреплялся в своих стремлениях к разрушению существующего строя.

Даниил Хармс (подпись)
13 января 1932 года

Допросил А. Бузников (подпись)

 
 
Биография    |   Документы    |   Статьи    |   Фото и рисунки    |   Рассказы и повести    |   Проза, сценки, наброски    |   Стихотворения    |   Рассказы для детей    |   Стихотворения для детей    |   Письма    |   Литературные анекдоты